Творческий путь Б.Окуджавы. Биография окуджавы Сообщение о жизни и творчестве окуджава
Жизнь и творчество Булата Окуджавы
Доклад по литературе Данилова Павла
Я думаю, что все слышали имя Булат Окуджава. Я спрошу: «Кто он был?». Кто-то мне ответит: «поэт». Кто-то: «прозаик». Еще кто-нибудь: «киносценарист». Даже тот, кто скажет: «автор и исполнитель песен, основоположник направления авторской песни», - все равно не ошибется.
Вот что рассказал о своей жизни корреспонденту «Огонька» Олегу Терентьеву сам Булат Шалвович:
Ну что я могу рассказать вам. Я родился в Москве, на Арбате в 24-м году. По происхождению я грузин. Но, как говорят мои московские друзья, грузин московского разлива. Родной язык мой - русский. Я - русский писатель. Жизнь моя была обычной, такая же, как жизнь моих сверстников. Ну, если не считать того, что в 37-м году мой отец - партийный работник - был уничтожен здесь, в вашем замечательном городе (Свердловске). Три года я прожил в Нижнем Тагиле. Затем вернулся в Москву. Учился в школе. После девятого класса в семнадцать лет ушел добровольно на фронт. Воевал. Был рядовым. Минометчиком. Был ранен. Остался жив. Учился в университете на филологическом факультете. Окончил. Уехал в деревенскую школу Калужской области. Работал учителем. Преподавал русский язык и литературу. Ну, как большинство, писал стихи. Относился к этому, конечно, несерьезно. Но постепенно, постепенно это все во мне усиливалось. Стал публиковаться в "Калужской газете" областной. Затем, когда умер Сталин, и начали налаживаться нормы демократические нормальной жизни в нашей стране, мне предложили работать в "Комсомольской газете" областной. Я заведовал отделом пропаганды. И там же, в Калуге, у меня вышла первая маленькая книжечка стихов. Но так как в Калуге других поэтов не было, я считался самым лучшим. У меня очень кружилась голова. Я был очень самонадеян. Мне казалось, что я достиг уже самых больших высот. Хотя стихи эти были очень слабые, подражательные. Посвящались в основном праздникам, временам года. Затем я переехал в Москву. Там попал в одно литературное объединение. Там были очень сильные молодые поэты, которые меня крепко побили. Сначала, в первые минуты, я подумал, что это они от зависти. Потом понял, что я сам в этом виноват. Год приблизительно ничего не писал в отчаянии. Но потом природа взяла свое. Стал писать. Хорошо или плохо - не мне судить. Но так, как я пишу до сегодняшнего дня. В конце 56-го года, то есть ровно тридцать лет тому назад, осенью 56-го года, я впервые взял в руки гитару и спел свое шуточное стихотворение под аккомпанемент. Так начались так называемые песни. Потом их становилось больше, и, наконец, когда их стало уже шесть или семь, начали раздаваться... А в то время появились первые магнитофоны. И вот на работе - я работал в издательстве "Молодая гвардия" - стали раздаваться звонки, и люди меня приглашали домой попеть свои песни. Я с радостью брал гитару и ехал по неизвестному адресу. Там собирались человек тридцать тихих интеллигентов. Я пел эти пять песен своих. Потом я их повторял снова. И уезжал. А на следующий вечер я ехал в другой дом. И так это тянулось полтора года. Ну и постепенно - магнитофоны работали - это все распространялось очень стремительно, быстро. Ну и появились люди, которые сочли необходимым со мной бороться. Теперь я понимаю, что эти песни были очень непривычные после того, что мы пели обычно. Кому-то показалось это опасным. Ну и, как всегда, комсомол был застрельщиком. Первый фельетон обо мне был опубликован в ленинградской газете "Смена" по заданию из Москвы. Но так как он был наспех сделан, в нем было много смешного. Ну, например, там была такая фраза: "На эстраду вышел подозрительный человек. Он запел под гитару пошлые песенки. Но за таким поэтом девушки не пойдут. Девушки пойдут за Твардовским и Исаковским". Такой способ определять качество литературы - за кем пойдут девушки. Сейчас это все смешно звучит, но мне тогда, поверьте, было очень не смешно. Было очень сложно. Значит, было много казусов, нелепостей. Я метался. Я чувствовал, что я делаю что-то интересное, но встречал противодействие. Однажды меня пригласили в очень высокую инстанцию. А у меня была такая одна из первых песен - "Песня про Леньку Королева". Может быть, приходилось слышать вам. Ну и мне сказали в высокой инстанции, человек, который был обременен большими знаниями о культуре, он сказал, что эту песню петь не надо, потому что она неправильно ориентирует молодежь. "Чем же она неправильно ориентирует?" - спросил я. - "А вот у вас там есть такие строчки: "он ушел воевать и погиб, и некому оплакать его жизнь". Как, то есть, некому? Остался ведь народ, всякие организации..."
Но я не поверил вкусу этого человека и продолжал петь эту песню. Года через три у меня появилась песня "О дураках". Меня снова пригласил этот человек и сказал мне: "Послушайте! У вас же была замечательная песня про Леньку Королева. Зачем вам петь про дураков?" Ну и я понял, что время делает свое дело. Это лучший судья. Слабые вещи оно убирает, удачные вещи оставляет. Поэтому нам не нужно суетиться, судить, решать. Все решится само собой. Искусство - такая вещь. Долготерпивое. Ну, затем, после того как стали появляться эти фельетоны и всякий шум, мои друзья в Союзе писателей решили меня обсудить. Очень было бурное обсуждение. И меня приняли в Союз писателей. Но после этого мне стало немножко легче, стали выходить книги стихов. Мои песни стали петь некоторые певцы. Хотя очень небольшое количество, потому что песни были непривычные, а им нужно было проходить через художественный совет. И художественные советы боялись этих песен и отвергали их. Но кое-кто пел. Потом эти песни зазвучали в фильмах, в некоторых, в спектаклях. Потом к ним стали больше привыкать. Я стал ездить по стране выступать. Потом меня послали за рубежи. Я выступал за границей. У меня стали выходить пластинки. Потом я стал писать прозу... И ко мне настолько привыкли, что даже однажды в один летний день, когда по традиции десятиклассники выходят ночью на набережные Москвы, чтобы проститься со школой, был такой случай. Телевизионная машина примчалась на набережную, чтобы записать песни вот этих молодых людей. Подъехали к одной группе. Там - рок-н-ролл. Подъехали к другой группе - там тоже что-то этого типа. Стали метаться. И наконец увидели - около собора Василия Блаженного стоит такая маленькая кучка с гитарой, и поют мою песню. Они так обрадовались, услышав свое, что записали и передали в эфир. И так я был узаконен. Ну вот. А потом наступила нормальная полоса литературной жизни. И теперь у меня уже за плечами пять романов и несколько книг стихов и пластинок. И вот сейчас должна выйти пластинка с новыми песнями. Так что я в своей литературной жизни человек счастливый, потому что я прошел через огонь, и воду, и медные трубы. И устоял. И остался самим собой, насколько это позволил мне характер. И продолжаю работать. Жив и здоров.
Краткая биография
Булат Шалвович Окуджава родился 9 мая 1924 года в Москве в семье партийных работников (отец - грузин, мать - армянка). Жил на Арбате до 1940. В 1934 г. переехал вместе с родителями в Hижний Тагил. Там отец был избран первым секретарем городского комитета партии, а мать - секретарем райкома. В 1937 родители арестованы; отец расстрелян, мать сослана в карагандинский лагерь. О. возвратился в Москву, где вместе с братом воспитывался у бабушки. В 1940 переехал к родственникам в Тбилиси.
В школьные годы с 14-летнего возраста был статистом и рабочим сцены в театре, работал слесарем, в начале Великой Отечественной войны - токарем на оборонном заводе. В 1942 после окончания девятого класса средней школы добровольцем ушел на войну. Служил в запасном минометном дивизионе, затем после двух месяцев обучения был отправлен на Северо-Кавказский фронт. Был минометчиком, потом радистом тяжелой артиллерии. Был ранен под г. Моздок. В 1945 г. демобилизовался.
Окончил экстерном среднюю школу и поступил на филологический факультет Тбилисского университета, где учился с 1945 по 1950. После окончания университета, с 1950 по 1955 по распределению учительствовал в деревне Шамордино и районном центре Высокиничи Калужской области, затем - в одной из средних школ г. Калуги. Там же, в Калуге, был корреспондентом и литературным сотрудником областных газет "Знамя" и "Молодой ленинец".
В 1955 реабилитированы родители. В 1956 возвратился в Москву. Участвовал в работе литературного объединения "Магистраль". Работал редактором в издательстве "Молодая гвардия", затем - заведующим отделом поэзии в "Литературной газете". В 1961 уходит со службы и целиком посвящает себя свободному творческому труду.
Жил в Москве. Жена - Ольга Владимировна Арцимович, физик по образованию. Сын - Булат Булатович Окуджава, музыкант, композитор.
Последнее интервью
Последнее интервью, данное Окуджавой студенту факультета журналистики МГУ Денису Левшинову весной 1997 года и напечатанное в Известиях 14 июня того же года.
Булат Шалвович, как вы относитесь к своей популярности?
Вы знаете, я человек не тщеславный, а честолюбивый. Тщеславный человек старается слыть, а честолюбивый - быть. Меня никогда не интересовал шум вокруг моего имени. Но как автору мне, конечно, приятно знать, что ко мне хорошо относятся.
Многие вас считают чуть ли не народным героем.
Если бы я жил на необитаемом острове, я делал бы то же самое - это моя профессия, мое призвание. Я иначе жить не могу, и потом, настоящие почитатели моей работы, люди мыслящие и серьезные, они не всплескивают руками при виде меня. Некоторые, особенно раньше, когда я начинал выступать с гитарой, меня воспринимали как эстрадного исполнителя - шумели, верещали, но быстро успокоились и ушли в другие залы, а со мной осталось не очень много, но очень верных и мыслящих людей.
Вы что-нибудь сейчас пишете, я смотрю, у вас всюду разбросаны черновики стихов?
Я все время пишу и все время работаю.
В.А. Зайцев
Имя Булата Окуджавы широко известно читателям и любителям поэзии. Его невозможно отделить не только от своеобразного социокультурного явления 1950-90-х годов - авторской песни, одним из основоположников которой он был, но и от главных путей развития отечественной лирической поэзии и - шире - литературы второй половины XX столетия. О его произведениях и творчестве опубликовано немало рецензий и критических статей, - быть может, особенно обильным в этом плане было «скорбное лето девяносто седьмого». И все же феномен Окуджавы, секрет воздействия его поэтического слова, специфика художественного мира во многом остаются тайной и загадкой и все еще нуждаются в тщательном изучении, привлекают и будут привлекать пристальное внимание исследователей.
Булат Шалвович Окуджава (1924-1997) родился в Москве. Детство его прошло на Арбате, в тех самых дворах и переулках, память о которых стала его поэтической памятью, несшей в себе не только светлые воспоминания, но и черты сложной, трагической эпохи. В 1937 году был арестован, обвинен в «троцкизме» и вскоре расстрелян его отец, мать была отправлена в лагеря. Мальчик остался с бабушкой.
Когда началась Великая Отечественная война, он жил у родственников в Грузии. В 1942 г. ушел добровольцем на фронт, воевал - сначала минометчиком, потом радистом тяжелой артиллерии, был ранен, и все это сказалось на его дальнейшей творческой судьбе. Впервые стихи его были опубликованы в армейских газетах Закавказского военного округа в 1945 г. После войны окончил Тбилисский университет и несколько лет работал учителем русского языка и литературы в Калужской области и затем в самой Калуге. Там и вышел его первый поэтический сборник «Лирика» (1956), о котором он позже вспоминал: «Это была очень слабая книга, написанная человеком, страдающим калужской провинциальной самонадеянностью». Вскоре он переезжает в Москву, где в 1959 г. выходит его книга «Острова», стихи которой привлекают внимание читателей и свидетельствуют о рождении большого художника со своим неповторимым поэтическим миром.
За годы творческой деятельности Окуджава ярко проявил себя как самобытный поэт и прозаик, автор ряда поэтических книг: «Веселый барабанщик» (1964), «По дороге к Тинатин» (1964), «Март великодушный» (1967), «Арбат, мой Арбат» (1976), «Стихотворения» (1984), «Посвящается вам» (1988), «Избранное» (1989), «Песни Булата Окуджавы» (1989), «Капли Датского короля» (1991), «Милости судьбы» (1993), «Зал ожидания» (1996), «Чаепитие на Арбате» (1996).
Его перу принадлежат исторические романы «Глоток свободы» («Бедный Авросимов»), «Путешествие дилетантов», «Свидание с Бонапартом», автобиографическая повесть «Будь здоров, школяр» (1961) и рассказы (книга «Девушка моей мечты», 1988), киносценарии «Верность», «Женя, Женечка и «катюша», роман - «семейная хроника» - «Упраздненный театр» (1995). Отвечая на вопросы, связанные с его обращением к прозе, поэт говорил: «Видите ли, между поэзией и прозой своей я принципиальной разницы не делаю: для меня это явления одного порядка... Потому что и там, и там я выполняю главную задачу, которая стоит передо мной, рассказывая о себе средствами, которые в моем распоряжении... Лирический герой у меня одинаковый и в стихах, и в прозе».
Творческая деятельность Окуджавы многообразна. Но наибольшую известность ему уже на раннем этапе принесли, как он сам их называл, «скромные городские песенки», которые в его собственном исполнении, под аккомпанемент гитары нашли пути к сердцам многочисленных слушателей, вызвав к жизни ряд других столь же самобытных явлений авторской песни (Н. Матвеева, А. Галич, В. Высоцкий, позднее В. Долина и др.).
Хотя Окуджава и заявил о себе впервые в конце 50-х годов вместе с поэтами «оттепельной» поры - «шестидесятниками» (Е. Евтушенко, А. Вознесенским, Б. Ахмадулиной и др.), но по сути он все же один из поэтов военного или фронтового поколения - тех, чей талант формировался в жестоких испытаниях, на переднем крае, под артиллерийским и пулеметным обстрелом, в окопах и землянках Отечественной войны.
Выступая перед слушателями еще в 1961 г., поэт отмечал: «Большинство стихов моих - и те, которые читаю, и те, которые пою, - на военную тему. Когда мне было 17 лет, я из девятого класса ушел на фронт. И я тогда стихов не писал, а потом, очевидно, эти впечатления юности были настолько сильны, что они до сих пор идут за мной по пятам. Вот чтоб вас не удивляло преобладание военной темы у меня». Поэтому естественно, что в его стихах и песнях столь важное место занимают опыт и впечатления, образы и мотивы, обусловленные войной. Сами названия стихов говорят об этом: «Первый день на передовой», «Песенка о солдатских сапогах», «До свидания, мальчики», «Песенка о пехоте», «Не верь войне, мальчишка», «Из фронтового дневника» и др. В них раскрывается духовный мир человека, прошедшего испытание огнем и сохранившего в душе веру, надежду и любовь ко всему живому на земле.
Для поэта и его героя характерно острое неприятие, отрицание войны - именно как гибели и разрушения, и в то же время - утверждение жизни, вера в ее торжество, в победу над смертью: «Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими, / не жалейте ни пуль, ни гранат / и себя не щадите, / и все-таки / постарайтесь вернуться назад».
Но тематический и образный диапазон песен Окуджавы никак не исчерпывается войной. В его лирике утверждается красота и поэзия обычной будничной жизни. В ней хорошо ощутима земная основа, жизненная почва, на которой вырастает чувство-переживание, и вместе с тем - романтическая окрыленность в восприятии и творческом воссоздании самых обыденных явлений.
Мы земных земней. И вовсе к черту сказки о богах!
Просто мы на крыльях носим то, что носят на руках.
Просто нужно очень верить этим синим маякам,
и тогда нежданный берег из тумана выйдет к вам.
На протяжении всего творческого пути раскрывается, последовательно углубляясь и поворачиваясь разными гранями, целостный и динамический художественный мир Б. Окуджавы. Это вполне реальный, земной, но вместе с тем и возвышенный, романтический мир поэта, неустанно преображающего действительность творческой фантазией. По верному замечанию Л.А. Шилова, в его стихах «обыденное может мгновенно превратиться в сказочное», и это одно из существенных внутренних свойств его художнической манеры.
В художественной системе Окуджавы будничное и земное буквально на наших глазах претворяется в необычное и возвышенно-романтическое, образуя «свой поэтический мир, свой поэтический материк», наличие которого он так ценил в творчестве более молодых собратьев по поэтическому цеху, создателей авторской песни: В. Высоцкого, Н. Матвеевой, Ю. Кима и др.
Несомненна роль тропов в сотворении этого поэтического мира у самого Окуджавы. В его песнях перед нами предстает «Женщина, ваше величество», чьи глаза - «словно неба осеннего свод», «две холодных звезды голубых», они подобны «синим маякам», напоминают «нежданный берег», который становится «близким берегом». Т.е. необычное оказывается рядом: «она на нашей улице живет», у нее «обветренные руки и старенькие туфельки», «пальтишко... легкое на ней»...
В метафорах Окуджавы сливается, сопрягается обыденное, земное и романтическое, устремленное ввысь и вдаль, небесное и морское. В его стихах обычная московская улица течет, «как река», ее асфальт прозрачен, «как в реке вода». В них «Полночный троллейбус плывет по Москве, / Москва, как река, затухает...» Все происходящее воспринимается в окружении водной стихии: «за столом семи морей», и даже «Время идет, хоть шути - не шути, / как морская волна вдруг нахлынет и скроет...»
В поэтическом мире Окуджавы важнейшее место занимает тема и образ родины, родного дома и дороги, мотив движения и связанной с ним надежды, нравственно-философское осмысление жизни, самых основ бытия, и - уже как форма воплощения всего этого - музыкальное и живописное начало. Все это вместе и образует живую, целостную, движущуюся художественную систему.
Одна из ключевых для Окуджавы тема родины находит в его творчестве многогранное поэтическое воплощение. В этой связи надо, пожалуй, особо сказать о том, что можно назвать темой «малой родины», «страны детства», связанной с Москвой и Арбатом, которому у него посвящено столько стихов и песен разных лет («На арбатском дворе...», «Арбатские напевы», «Арбатский романс», «Арбатское вдохновение», цикл «Музыка арбатского двора» и др.).
«Моя историческая родина - Арбат», - говорил Окуджава в одном из своих поздних выступлений. А в другом случае он пояснял: «Арбат для меня не просто улица, а место, которое для меня как бы олицетворяет Москву и мою родину».
Широко известна написанная еще в 50-е годы «Песенка об Арбате» («Ты течешь, как река. Странное название!..»). В ней за этой старинной московской улочкой для поэта встает нечто неизмеримо большее, необычайно раздвигается художественное пространство и время:
Пешеходы твои - люди не великие, каблучками стучат - по делам спешат.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты - моя религия, мостовые твои подо мной лежат.
От любови твоей вовсе не излечишься, сорок тысяч других мостовых любя.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты - мое отечество, никогда до конца не пройти тебя!
Комментируя свои стихи и, очевидно, осмысляя истоки собственного поэтического творчества и роль «малой родины» в его формировании, Окуджава замечал: «История Москвы по необъяснимой своей прихоти избрала именно этот район для наиболее полного самовыражения. У Арбата нет задворок, а есть вообще Арбат - район, страна, живая, трепещущая история, наша культура... Я даже подозреваю, что у него есть душа и она вот уже несколько столетий источает невидимые волны, благотворно действующие на наше нравственное здоровье».
Арбат, а вместе с ним и многие другие названия старинных московских улиц и площадей (Смоленская, Петровка, Волхонка, Неглинная, Малая Бронная, Тверская, Сивцев Вражек, Ильинка, Божедомка, Охотный ряд, Усачевка, Ордынка) не только воспроизводят складывавшуюся веками территорию, географическое пространство древней столицы, но и передают ее духовную атмосферу, внутренний мир ее жителя, ощутившего себя неотъемлемой частицей и живой, действенной силой многовековой истории страны и народа:
Не тридцать лет, а триста лет иду, представьте вы, по этим древним площадям, по голубым торцам. Мой город носит высший чин и звание Москвы, но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.
Процитированное стихотворение «Московский муравей» стоит в ряду многих, воссоздающих романтически окрашенный облик родного города: «Песенка о московских ополченцах», «Песенка о московском трамвае», «Песенка о ночной Москве»...
И не случайно в последней из названных «песенок» как бы воспроизводится сам процесс рождения стиха, ложащегося на музыку, и на наших глазах возникает удивительно емкий, «ключевой» для лирики Окуджавы образ, проходящий рефреном в конце каждой строфы:
Но не только Москва и Арбат - старый, довоенный и послевоенный, но никак не сегодняшний - реконструированный - так близки и дороги поэту. «Арбат - мой дом, но и весь мир - мой дом...» - как бы вскользь, но весьма многозначительно заметил он в одном из стихотворений 70-х годов. И в этом смысле «малая» и духовная родина поэта - эпицентр художественного мира, беспредельно расширяющегося в пространстве и времени.
Характерны сами названия стихов: наряду с «Песенкой о ночной Москве» - «Ленинградская элегия», «Осень в Царском Селе», «По Смоленской дороге», «Разговор с рекой Курой», «Грузинская песня». За ними встает представление о большой, родной для него стране. Любви и верности ей посвящено стихотворение, которое так и называется «Родина». В стихах об Отечестве для поэта неразделимы природа, искусство, история, «вечные» темы и сами первоосновы бытия и творчества.
В «Грузинской песне» выразительна народно-поэтическая символика: животворящая и земная твердь, воздушная и водная стихии конкретизированы в зримых, пластически-живописных образах:
Виноградную косточку в теплую землю зарою, и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву, и друзей созову, на любовь свое сердце настрою... А иначе зачем на земле этой вечной живу?
И когда заклубится закат, по углам залетая, пусть опять и опять предо мною плывут наяву синий буйвол, и белый орел, и форель золотая... А иначе зачем на земле этой вечной живу?
Сам поэт как-то заметил: «Это, в общем, на самом деле не совсем грузинская песня, но она смыкается по символике с грузинским фольклором, и я ее так назвал...».
Вместе с тем проходящий рефреном образ «земли этой вечной» сообщает стихотворению общечеловеческое звучание. Именно с ним, с этим образом «теплой» и «вечной» земли соотносится, из нее вырастает, в нее уходит и неизменно возрождается мотив бренной и прекрасной человеческой жизни в ее глубинных проявлениях самых нежных и сокровенных дружеских и любовных чувств и взаимоотношений («...и друзей созову, на любовь свое сердце настрою...»; «...и заслушаюсь я, и умру от любви и печали...»).
В лирике Окуджавы подкупает глубина духовности, нравственная чистота, утверждение правды и справедливости в человеческих отношениях. В его стихах раскрываются цельность и богатство внутреннего мира личности, щедрая гамма живых человеческих чувств: любви, дружбы, товарищества, нежности, доброты. Об этом говорят многие строки стихотворений-песен («Часовые любви на Смоленской стоят...»; «Отступает одиночество, / возвращается любовь»; «Как много, представьте себе, доброты...»; «...эти самые нежность и робость, / эти самые горечь и свет....»; «Возьмемся за руки, друзья...»).
Чувство поэта - широко и многогранно. Это любовь к женщине, матери, родине, миру, жизни, любовь выстраданная, исполненная милосердия к людям. И не случайно стихотворение «Музыкант» (1983) завершается строками: «А душа, уж это точно, ежели обожжена, / справедливей, милосерднее и праведней она».
«Я очень люблю эту личность (музыканта), - говорил Окуджава. - Люблю слова «музыка», «музыкант», «струна». Музыку я считаю важнейшим из искусств, даже выше, чем искусство слова». И действительно, музыка и ее создатель (исполнитель) музыкант является одним из центральных мотивов его поэзии.
Вспомним хотя бы стихотворение «Чудесный вальс», которое все от первой до последней строки «прошито» сквозными лейтобразами, несущими тему этого, по словам поэта, «важнейшего из искусств»: «Музыкант в лесу под деревом наигрывает вальс... Целый век играет музыка... Музыкант приник губами к флейте... А музыкант врастает в землю... Целый век играет музыка... А музыкант играет».
В стихах Окуджавы «задействованы» самые различные инструменты, образуя многозвучный оркестр, в котором каждый исполнитель ведет свою партию: звучат «ноты звонкие органа» и «трубы медные», голоса скрипки и флейты, кларнета и фагота... В его песнях «веселый барабанщик / в руки палочки кленовые берет», «выводит мелодию / какой-то грядущий трубач», «...кларнетист красив как черт! / Флейтист, как юный князь, изящен...» И сама музыка оживает на наших глазах, становясь одушевленным существом: «И музыка передо мной танцует гибко... / И музыки стремительное тело / плывет...» («Музыка»).
Художественный мир Окуджавы - движущийся, живой, постоянно меняющийся, звучащий и красочный, в нем щедро, разнообразно представлены образы и мотивы, связанные с живописью, творчеством художника. Об этом опять же свидетельствуют сами названия стихотворений («Живописцы», «Как научиться рисовать», «Фрески», «Батальное полотно», «Отчего ты печален, художник...»), - в последнем случае само слово получает расширительный смысл - это «живописец, поэт, музыкант», инструменты и орудие которого - «холст и краски, перо и смычок».
Очевидно, Окуджава мог бы повторить вслед за Н.Заболоцким: «Любите живопись, поэты!» В его стихах немало примеров мастерства живописания словом - от программного «Живописцы, окуните ваши кисти / в суету дворов арбатских и в зарю...» - и до реализации этой программы, в частности, в уже цитированной «Грузинской песне», или, скажем, в стихотворении «Осень в Кахетии», отмеченном удивительной пластикой, живописностью, динамикой и одухотворенностью в изображении природы:
Вдруг возник осенний ветер, и на землю он упал. Красный ястреб в листьях красных словно в краске утопал. Были листья странно скроены, похожие на лица, - сумасшедшие закройщики кроили эти листья, озорные, заводные посшивали их швеи...
Листья падали на палевые пальчики свои.
И у самого порога, где кончается дорога, веселился, и кружился, и плясал хмельной немного лист осенний, лист багряный, лист с нелепою резьбой... В час, когда печальный ястреб вылетает на разбой.
Одним из определяющих в мире Окуджавы является мотив дороги: это и расставание с родным домом, и движение по бесконечным дорогам войны в стихотворениях «До свидания, мальчики...», «Песенка о солдатских сапогах». Но это и дорога как символ жизненного пути, в котором сегодняшняя житейская реальность сплетается и сливается с вечным, бытийным, космическим («По Смоленской дороге»). Мотив движения был заявлен уже в первых стихах-песнях («Полночный троллейбус», «Часовые любви», «Веселый барабанщик»),
«Жизнь моя - странствие...» - писал Окуджава, и это относится не только к движению в пространстве. Не случайно его «Главная песенка» в одноименном стихотворении - «кружит над скрещеньем дорог», и потому столь значимы сами названия стихов: «Песенка о дальней дороге», «Дорожная песня», «Дорожная фантазия»...
Художественный мир поэта всегда реальный и вместе с тем - фантастический. Кроме «Дорожной фантазии», в творчестве Окуджавы, особенно в 80-е годы, возникает целый ряд, серия фантазий, в частности, связанных с поездками за рубеж, но и не только: «Парижская фантазия», а также «Дунайская», «Калужская», «Японская», «Турецкая», «Американская»... Вместе с тем еще в 70-е годы Окуджава пишет емкое и многозначительное стихотворение, которое можно рассматривать как ироническое размышление по поводу не оправдавших себя социальных утопий:
О фантазии на темы торжества добра над злом!
В рамках солнечной системы вы отправлены на слом.
Торжествует эта свалка и грохочет, как прибой...
Мне фантазий тех не жалко - я грущу о нас с тобой.
В стихах и песнях Окуджавы всегда тесно переплетается социально-историческое и вечное, общечеловеческое. Его тяга к гармонии, к высветлению прекрасного в жизни и человеке, связанного с верой, надеждой и любовью, неотделима от ощущения драматизма и трагедийности бытия в мире.
В одном из сравнительно недавних стихотворений, посвященных Новелле Матвеевой, Окуджава так характеризовал время «оттепельных» надежд, породивших, в частности, и такое явление, как авторская песня: «Мы - романтики старой закалки / из минувшей и страшной поры. / Мы явились на свет из-под палки, / чтоб воспеть городские дворы». Романтическое мироощущение молодости, естественно, претерпело существенные изменения, впитав печаль и горечь «музы Иронии», побуждающей переосмыслить образы собственных стихов:
Покосился мой храм на крови, впрочем, так же, как прочие стройки. Новогодняя ель - на помойке.
Ни надежд, ни судьбы, ни любви...
Острое сопереживание вызывают страдания родной земли в трагедийно окрашенной элегико-романтической лирике Окуджавы последних лет. Вернувшемуся из зарубежной поездки поэту тяжелей всего было видеть «родины больной родимое лицо». Мысли о собственной жизни и судьбе отступают перед болью о судьбах страны и всего настрадавшегося мира. Отсюда - горестные строки: «Жалко лишь, что родина померкла, / что бы там ни пели про нее». Отсюда и скорбные раздумья о настоящем и будущем земли-планеты:
Пока еще жизнь не погасла, сверкнув, не исчезла во мгле...
Как было бы все распрекрасно на этой зеленой земле,
когда бы не грязные лапы, неправый вершащие суд,
не бранные клики, не залпы, не слезы, что речкой текут!
Остро социальные мотивы сплетаются в поздней лирике Окуджавы с философскими размышлениями. Печальный вывод и итог прожитых лет («Мгновенна нашей жизни повесть, / такой короткий промежуток...») не приводит к унынию, а лишний раз побуждает искать «золотое зерно» подлинной поэзии «меж вечным и меж быстротечным», «меж прожитым и меж грядущим...»
В стихотворной подборке-цикле «Уроки пальбы» («Знамя», 1997, №1) возникают новые мотивы, вобравшие опыт пережитого и выношенного в сердце. «Уроки пальбы бесполезны...», «...поля сражений нынче не по мне» - такова теперь гуманистическая и нравственно-эстетическая позиция поэта. Высшей ценностью для него еще и еще раз предстают «музыка стиха», «слова одинокого наплывы», «странной фразы тусклый силуэт», в которых он видит «особый смысл и вдохновенный свет». И сами истоки подлинной поэзии он находит в изначальных, вечных человеческих чувствах и переживаниях - простых и обычных, лишенных какой бы то ни было выспренности и патетики:
Держава! Родина! Страна! Отечество и государство! Не это в душах мы лелеем и в гроб с собою унесем, а нежный взгляд, а поцелуй - любови сладкое коварство, Кривоарбатский переулок и тихий треп о том, о сем.
Стихи Окуджавы, вошедшие в книги «Милости судьбы» (1993), «Зал ожидания» (1996), наконец, в итоговый сборник «Чаепитие на Арбате» (1996), отличает, как и прежде, земная простота, порою будничность интонаций, обыденных слов и оборотов и - внутренняя красота, органичность художественно-изобразительных и выразительных средств, словесная, музыкальная целостность и завершенность его художественного мира.
Что касается поэтических «учителей», «именных» традиций русской и западноевропейской классики, то на вопросы о своих любимых поэтах Окуджава отвечал: «Из поэтов люблю я Пушкина, Киплинга, Франсуа Вийона, Пастернака», упоминая также еще имена Блока, Ахматовой, Заболоцкого. Относительно поэтов-современников он говорил: «Я очень люблю Давида Самойлова, Бориса Слуцкого, Олега Чухонцева, Беллу Ахмадулину, Юнну Мориц, Александра Кушнера...», неизменно положительно отзываясь о «шестидесятниках»: Е. Евтушенко, А. Вознесенском, Р. Рожденственском, как о «ярких талантах», людях «из моей стихотворной когорты», считал он также очень одаренными, замечательными поэтами И. Бродского, Н. Рубцова.
В основе лирического творчества Булата Окуджавы его нераздельность с народной жизнью и судьбой, органично впитанные опыт и традиции русской поэзии и, конечно же, фольклорные истоки (в том числе - городской романс). В самом соединении стиха, мелодии, а на раннем этапе и собственного исполнения под аккомпанемент гитары его стихов-песен сказалось обращение к древнейшим, исконным традициям поэтического творчества, смелое и оригинальное их продолжение и обновление.
Ключевые слова: Булат Окуджава, критика на творчество Булата Окуджавы, критика на произведения Булата Окуджавы, анализ произведений Булата Окуджавы, скачать критику, скачать бесплатно, русская литература 20 в.
Таких людей по праву называют совестью нации, настоящими интеллигентами духа. Их уход всегда воспринимается особенно остро - как завершение целой эпохи. Так было с академиком Д.С.Лихачевым, с . Так многие восприняли кончину в июне 1997 года Булата Окуджавы.
Биография Булата Окуджавы (9.05.1924-12.06.1997)
Родился на Арбате в семье армянки и грузина 9.05.1924 года. Отец и мать впоследствии были репрессированы. Позднее поэт обессмертил и без того известную московскую улицу в нескольких песнях. Памятью он возвращался на Арбат часто, хотя никогда не вернулся туда на постоянное место жительства. Воевал на Кавказе, под Моздоком, был ранен. Вспоминал о голоде и холоде, о постоянном страхе смерти.
Тоже не раз «аукнулась» в его песенном и прозаическом творчестве. По возвращении с фронта учился в Тбилисском педагогическом университете. По распределению работал несколько лет учителем русского языка и литературы под Калугой. К песням обратился во второй половине 50-х гг., на волне хрущевской «оттепели». Быстро стал «широко известен в узком кругу».
Песни записывались на магнитофоны и разлетались повсюду. Вскоре начал выступать публично. Подвергался уничижительной и несправедливой критике в печати, однако без очевидных последствий. Основные песни написаны в 60-е гг. Позднее почти на целое десятилетие оставил поэзию, обратился к беллетристике, к исторической прозе. Много писал для кино. Некоторые из этих песен давно оторвались от автора и зажили самостоятельной жизнью: «Мы за ценой не постоим» - из кинофильма «Белорусский вокзал», «Кавалергарды, век не долог» - из кинофильма «Звезда пленительного счастья», песни из фильма для детей «Приключения Буратино» и др.
На волне «перестройки» Окуджава возобновил выступления с песнями, активно занимался общественной деятельностью, подписал ряд открытых писем. В 1993 году публично поддержал действия президента в борьбе с оппозиционным парламентом, о чем потом очень сожалел. В 1992 году перенес операцию на сердце. С выступлениями посетил многие страны мира и Европы. Скончался в парижском военном госпитале от острого воспаления легких. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
Творчество Булата Окуджавы
Сам Окуджава скромно и непретенциозно называл многие свои произведения «песенками». Неоднократно оговаривался, что работает исключительно по слуху, что музыкально необразован, что знает лишь несколько гитарных аккордов. Неслучайно в последние годы ему на рояле аккомпанировал сын Антон, возникали новые аранжировки старых песен. Простота его «песенок» обманчива. Окуджава философичен и глубок. Он мыслил масштабно и широко. За внешней камерностью и «тихостью» исполнения - эпичность повествования, дыхание эпохи, свободно выбираемая и свободно отстаиваемая позиция.
Выражаясь по-пушкински, Окуджава отстаивал «самостояние человека». В условиях тоталитарного режима его песни воспринимались как глоток свежей воды и чистого воздуха. Окуджава профессионально работал со словом. Стихи и песни в его творчестве гармонически сосуществуют. Некоторые песни Окуджавы уже при жизни автора воспринимались как своеобразные гимны интеллигенции - особенно «Молитва Франсуа Вийона», «Давайте восклицать», «Возьмемся за руки, друзья».
- Первая полноценная биография Окуджавы написана несколько лет назад поэтом и публицистом Дмитрием Быковым и вышла в популярной серии ЖЗЛ. Она небесспорна, однако проникнута искренней любовью к герою и стремлением как можно глубже погрузиться в художественную ткань его произведений.
- Сердечной привязанностью Окуджавы в 80-е гг. была актриса и певица Наталья Горленко. Ею навеяны такие стихи как «После дождичка небеса просторны» (известно даже совместное исполнение в одном из фильмов) и «Прощание с новогодней елкой».
- В Париже, в 1968 году вышла его первая пластинка с авторскими песнями.
- Незадолго до смерти, Булат Окуджава принял таинство крещения с именем Иоанн.
Его отец — Шалва Окуджава — был по национальности грузином, мать — Ашхен Налбандян — армянкой.
В 1934 году с родителями переехал в Нижний Тагил, где отца назначили первым секретарем городского комитета партии, а мать — секретарем райкома.
В 1937 году родители Окуджавы были арестованы. 4 августа 1937 года Шалва Окуджава по ложному обвинению был расстрелян, Ашхен Налбандян сослана в Карагандинский лагерь, откуда вернулась лишь в 1955 году.
После ареста родителей Булат с бабушкой жил в Москве. В 1940 году переехал к родственникам в Тбилиси.
С 1941 года, с начала Великой Отечественной войны, работал токарем на оборонном заводе.
В 1942 году, после окончания девятого класса, ушел добровольцем на фронт. Служил на Северо-Кавказском фронте минометчиком, затем радистом. Был ранен под Моздоком.
«В сорок втором году, после девятого класса, семнадцати лет, я добровольно ушел на фронт. Воевал, был минометчиком, рядовым, солдатом. В основном — Северокавказский фронт. Ранен под Моздоком из немецкого самолета. А после излечения — тяжелая артиллерия резерва Главного командования…
Вот и все, что мне удалось повидать.
До Берлина я не дошел.
Я был очень смешной солдат. И, наверное, толку от меня было немножко. Но я очень старался делать так, чтобы все были довольны. Я стрелял, когда нужно было стрелять. Хотя честно вам скажу, что не с большой любовью я стрелял, потому что убивать людей — это не очень приятная вещь. Потом — я очень боялся фронта.
Первый день я попал на передовую. И я, и несколько моих товарищей, такие же, как я, семнадцатилетние, очень бодро и счастливо выглядели. И на груди у нас висели автоматы. И мы шли вперед в расположение нашей батареи. И уже представляли каждый в своем воображении, как мы сейчас будем прекрасно воевать и сражаться.
И в тот самый момент, когда наши фантазии достигли кульминации, вдруг разорвалась мина, и мы все упали на землю, потому что полагалось падать. Но мы упали, как полагалось, а мина-то упала от нас на расстоянии полукилометра.
Потом все, кто находился поблизости, шли мимо нас, а мы лежали. Все проходили по своим делам, а мы лежали. Потом мы услышали смех над собой. Подняли головы. Поняли, что пора уже вставать. Встали и тоже пошли.
Это было первое наше боевое крещение. Тогда я первый раз узнал, что я трус. Первый раз. Кстати, должен вам сказать, что до этого я считал себя очень храбрым человеком, и все, кто был со мной, считали себя самыми храбрыми.
А потом шла война. Я многое узнал и увидел… И еще узнал, что все, кто были со мной, они тоже боялись. Одни показывали вид, другие не показывали. Все боялись. Это немножечко утешило.
Впечатление от фронта было очень сильное, потому что я был мальчишкой. И потом уже, впоследствии, когда я стал писать стихи, первые мои стихи были на военную тему. Много было стихотворений. Из них получились песни. Из некоторых. Это были в основном грустные песни. Ну, потому что, я вам скажу, ничего веселого в войне нет».
Будучи полковым запевалой, в 1943 году на фронте сочинил свою первую песню «Нам в холодных теплушках не спалось…», текст которой не сохранился.
Окуджава: «Ничего веселого в войне нет».
В 1945 году Окуджава демобилизовался и вернулся в Тбилиси, где экстерном сдал экзамены за среднюю школу.
В 1950 году окончил филологический факультет Тбилисского государственного университета, работал учителем — сначала в сельской школе в селе Шамордино Калужской области и в районном центре Высокиничи, затем в Калуге.
Подрабатывал корреспондентом и литературным сотрудником калужских областных газет «Знамя» и «Молодой ленинец».
Первое стихотворение Окуджавы было опубликовано в 1945 году в газете Закавказского военного округа «Боец РККА». Затем стихи поэта регулярно печатались и в других газетах.
В 1946 году Окуджава написал первую из сохранившихся песен «Неистов и упрям».
В 1956 году, после выхода в Калуге первого сборника стихов «Лирика», Булат Окуджава вернулся в Москву, работал заместителем редактора по отделу литературы в газете «Комсомольская правда», редактором в издательстве «Молодая гвардия», затем заведующим отделом поэзии в «Литературной газете». Принимал участие в работе литобъединения «Магистраль».
В 1959 году в Москве вышел второй поэтический сборник поэта «Острова».
В 1962 году, став членом Союза писателей СССР, Окуджава ушел со службы и полностью посвятил себя творческой деятельности.
Автор сборников лирики «Веселый барабанщик» (1964), «По дороге к Тинатин» (1964), «Март великодушный» (1967), «Арбат, мой Арбат» (1976) и других.
В 1996 году вышел последний поэтический сборник Окуджавы — «Чаепитие на Арбате».
C 1960 х годов Окуджава много работал в жанре прозы. В 1961 году в альманахе «Тарусские страницы» была опубликована его автобиографическая повесть «Будь здоров, школяр» (отдельным изданием вышла в 1987 году), посвященная вчерашним школьникам, которым пришлось защищать страну от фашизма. Повесть получила отрицательную оценку официальной критики, обвинившей Окуджаву в пацифизме.
В 1965 году Владимиру Мотылю удалось экранизировать эту повесть, дав фильму название — «Женя, Женечка и «катюша». В последующие годы Окуджава писал автобиографическую прозу, составившую сборники рассказов «Девушка моей мечты» и «Заезжий музыкант», а также роман «Упраздненный театр» (1993).
В конце 1960 х годов Окуджава обратился к исторической прозе. Отдельными изданиями вышли повести «Бедный Авросимов» (1969) о трагических страницах в истории декабристского движения, «Похождения Шипова, или Старинный водевиль» (1971) и написанные на историческом материале начала XIX века романы «Путешествие дилетантов» (1976 — первая часть; 1978 — вторая часть) и «Свидание с Бонапартом» (1983).
Стихотворные и прозаические произведения Окуджавы переведены на множество языков и изданы во многих странах мира.
Со второй половине 1950 х годов Булат Окуджава начал выступать как автор стихов и музыки песен и их исполнитель, став одним из общепризнанных основоположников авторской песни.
Окуджава является авторов более 200 песен
Наиболее ранние из известных песен Окуджавы относятся к 1957−1967 годам («На Тверском бульваре», «Песенка о Лёньке Королёве», «Песенка о голубом шарике», «Сентиментальный марш», «Песенка о полночном троллейбусе», «Не бродяги, не пропойцы», «Московский муравей», «Песенка о комсомольской богине» и др.). Магнитофонные записи его выступлений мгновенно разошлись по стране. Песни Окуджавы звучали на радио, телевидении, в кинофильмах и спектаклях.
Концерты Окуджавы проходили в Болгарии, Австрии, Великобритании, Венгрии, Австралии, Израиле, Испании, Италии, Канаде, Франции, Германии, Польше, США, Финляндии, Швеции, Югославии и Японии.
В 1968 году в Париже вышел первый диск с песнями Окуджавы. С середины 1970 х годов его диски выходили и в СССР. Помимо песен на собственные стихи, Окуджава написал ряд песен на стихи польской поэтессы Агнешки Осецкой, которые сам перевел на русский язык.
Концерты Окуджавы проходили в Европе, США, Канаде и Японии
Всенародную славу исполнителю принес фильм Андрея Смирнова «Белорусский вокзал» (1970), в котором исполнялась песня на слова поэта «Здесь птицы не поют…».
Окуджава — автор и других популярных песен для таких кинофильмов как «Соломенная шляпка» (1975), «Женя, Женечка и «катюша» (1967), «Белое солнце пустыни» (1970), «Звезда пленительного счастья» (1975). В общей сложности песни Окуджавы и на его стихи звучат в более чем 80 фильмах.
В 1994 году Окуджава написал свою последнюю песню — «Отъезд».
Во второй половине 1960-х Булат Окуджава выступил как соавтор сценария картин «Верность» (1965) и «Женя, Женечка и «катюша» (1967).
В 1966 году написал пьесу «Глоток свободы», которая через год была поставлена сразу в нескольких театрах.
В последние годы жизни Булат Окуджава был членом учредительного совета газеты «Московские новости», «Общей газеты», членом редколлегии газеты «Вечерний клуб», членом Совета общества «Мемориал», вице президентом русского ПЕН центра, членом комиссии по помилованиям при президенте РФ (с 1992 года), членом комиссии по Государственным премиям РФ (с 1994 года).
23 июня 1995 года состоялся последний концерт Окуджавы в штаб квартире ЮНЕСКО в Париже.
12 июня 1997 года Булат Окуджава скончался в одной из клиник Парижа. Согласно завещанию, был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
Окуджава был женат дважды.
От первого брака с Галиной Смольяниновой у поэта был сын Игорь Окуджава (1954−1997).
В 1961 году он познакомился со своей второй супругой — племянницей известного физика Льва Арцимовича — Ольгой Арцимович. Сын от второго брака Антон Окуджава (1965 года рождения) — композитор, аккомпаниатор отца на творческих вечерах последних лет.
В 1997 году в память о поэте указом Президента РФ было утверждено положение о Премии имени Булата Окуджавы, присуждаемой за создание произведений в жанре авторской песни и поэзии, вносящих вклад в российскую культуру.
В октябре 1999 года открылся Государственный мемориальный музей Булата Окуджавы в Переделкино.
В мае 2002 года в Москве у дома 43 на Арбате был открыт первый и самый известный памятник Булату Окуджаве.
Фондом Булата Окуджавы ежегодно проводится вечер «Заезжий музыкант» в Концертном зале имени П. И. Чайковского в Москве. Фестивали имени Булата Окуджавы проходят в Колонтаево (Московская область), на Байкале, в Польше и в Израиле.
100 р бонус за первый заказ
Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line
Узнать цену
Не расставайтесь с надеждой, маэстро...
Песни Булата Окуджавы появились в конце 50-х годов XX ввека. Если говорить о корнях его творчества, то они, несомненно, лежат в традициях городского романса, в песнях Александра Вертинского, в культуре русской интеллигенции. Но песенная лирика Булата Окуджавы — явление совершенно самобытное, созвучное душевному состоянию его современников.
Поэзия Окуджавы неразрывно связана с музыкой. Его стихи, кажется, так и родились с мелодией: она живет внутри стихотворения, принадлежит ему изначально. Официальная критика не признала Окуджаву, он не вписывался в рамки помпезной советской культуры. Но, наверное, тот факт, что песни Окуджавы, его стихи знали практически в каждой семье, говорит об истинной цене его творчества. В чем же причина такой феноменальной популярности? Немаловажно понимать разницу между стихами Булата Окуджавы (а также и Владимира Высоцкого) и произведениями множества других авторов-исполнителей. Окуджава создает в своих стихотворениях собственный самобытный художественный мир, утверждает определенную нравственную позицию, а не только искусно передает житейские ситуации, интересные и забавные людские черты.
На протяжении всей своей творческой деятельности Окуджава не раз обращается к теме войны. Еще мальчишкой он ушел на фронт, и, может быть, именно поэтому в песнях о войне он часто говорит о своих ровесниках, так рано познавших ужасы войны, боль, страх. Это стихи человека, который сам прочувствовал, пережил состояние людей военного времени. В его стихах защитники страны йе монументальные, каменные изваяния, не серая масса безликих солдат, а знакомые лица вчерашних мальчишек, измученные изнурительным боем бойцы. Все эти стихи Окуджавы не столько о войне, сколько против нее, в них боль и самого поэта, потерявшего многих друзей, близких. Удивительно то, что некоторые песни Окуджавы, посвященные войне, воспринимаются теперь как песни военного времени, которые пели солдаты в землянках, в окопах во время затишья между боями. Например, «Песня о московских ополченцах». Стихи этой песни очень простые, но вместе с тем мужественные и проникновенные. Московские ополченцы уходят на фронт, не задумываясь о подвиге, который они совершают. Они прощаются с Москвой, со своим городом, понимая, что видят, быть может, его в последний раз.
Прощай, Москва, душа твоя всегда-всегда пребудет с нами...
Очень большую часть своего творчества Булат all soch 2005 Окуджава посвятил своему любимому городу Москве. Интересно, что цикл стихов о Москве складывался как бы в противовес такому значительному поэтическому и музыкальному явлению времен «развитого социализма», как парадно-бравурное воспевание Москвы советской. Это были в основном помпезные, тяжеловесные песни, стихи сталинской эпохи. Стихи же Окуджавы о своем городе глубоко личные, негромкие, домашние. Они органично переплетаются с музыкой и великолепно передают дух уютных московских улочек и переулков. Окуджава чувствует себя неразрывно связанным с Москвой. Это город его детства, юности, и самые теплые, нежные слова он посвящает ему. Поэт ощущает себя частью Москвы, этот город — дом его души.
Ах, этот город, он такой, похожий на меня: то грустен он, то весел он, но он всегда высок...
Вся Москва, даже, можно сказать, вся страна отразились в стихах поэта о московском Арбате.
Арбат для Окуджавы — это целый мир, мир одухотворенный. Эта улица создает свой неповторимый эстетический климат. Кривые переулки, незаметно переходящие один в другой, смещение стилей построек, особый воздух Арбата. Арбатские переулки окутаны тайной. Может быть, не случайно М. А. Булгаков поселил именно здесь Мастера и Маргариту? И, как мне кажется, арбатские переулки — одно из самых уютных мест в Москве, они как бы созданы для поэтов и влюбленных.
Ах, Арбат, мой Арбат,
ты — мое отечество,
никогда до конца не пройти тебя!
В последних стихах, посвященных Арбату, поэт делится своей грустью по поводу потери его облика. Поэтому больно видеть, как теряет душу Арбат, как разрушается старое и живое (стихи «Плач по Арбату», «Надпись на камне»). Может быть, мы ошибаемся, безжалостно уничтожая старые дома? Ведь даже новый, точно такой же дом — уже не то. Очень сложно объяснить, чего не хватает в нем, но уже нет былого уюта, уже не радует он глаз, кажется, не человек его строил. Наверное, мы разучились вкладывать душу в творения наших рук.
Как грустно, что люди постепенно забывают такие чувства, как любовь, дружба. Булат Окуджава в своем творчестве неоднократно обретается к этим темам. Мы долго не писали, не пели о любви, не пели о женщине. Окуджава один из первых после долгих лет пуританского ханжества вновь воспел любовь, воспел женщину как святыню, пал перед ней на колени:
Вы пропойте, вы пропойте славу женщине моей!
Окуджава открывал людям глаза на самих себя, его песни, стихи наводили на размышления о вечных ценностях, о сути бытия. Несомненно, большая заслуга Булата Окуджавы в том, что «Он был одним из тех людей, которые своим творчеством старались пробудить в человеке чувство собственного достоинства, самоценности. Это было весьма актуально в обществе, фактически превращенном в казарму. Творчество Окуджавы оказало большое влияние прежде всего на души молодых. Многие из них уже в годы застоя не могли примириться с существующим положением вещей. Наверное, именно песни Окуджавы и его последователей не дали окончательно оболванить людей.
Мир песен Булата Окуджавы необычайно разнообразен, он цветной и полусказочный.
Поэт не утратил детский взгляд на окружающий мир, и в то же время это человек, умудренный опытом, прошедший войну. В его творчестве удивительно сочетается и переплетается и то, и другое. От этого, наверное, рождаются такие необычные, яркие образы. В стихах Окуджавы умирает Новогодняя елка, Любовь дирижирует оркестром, Муравей создает себе богиню. Кажется, что это происходит не на Земле, а в какой-то полусказочной стране, похожей на нашу, но более доброй, милосердной. Но Окуджаву ни в коем случае нельзя назвать сентиментальным романтиком, мечтающим о заоблачных далях. В стихах Окуджавы заключен глубокий подтекст, им сопутствует иносказательность, метафоричность. И, внимательно вслушиваясь в его произведения, можно услышать и грусть, и тревогу, и боль. Особенно интересна в этом плане песня «Бумажный солдатик», напоминающая знакомую нам с детства сказку Андерсена о стойком оловянном солдатике. Окуджава удивительно просто выразил в этих стихах тоску по романтическому подвигу в мире ненавистных ему свиней-копилок, мечту многих из нас сделать мир счастливым.
Поэт в своих стихах нередко обращается и к нашей истории. В ней его прежде всего привлекают люди, а не исторические факты. Большая часть его стихов посвящена первой половине девятнадцатого века. Можно предполагать, что Окуджава чувствует связь между своим временем (оттепель 50—60-х годов) и радикальным временем правления Александра I. Его привлекают люди девятнадцатого столетия, их высокие нравственные поиски, болезненные искания общественной мысли. Кажется, что Окуджава пишет о себе, о своих друзьях, ставя их на место исторических героев.
Песни Булата Окуджавы звучат для нас уже много лет. Может быть, потому, что они не сиюминутные, слушает и поет их уже не одно поколение, пытаясь найти в них ответы на вечные вопросы нашей жизни? Поэзия Окуджавы несет в себе огромный заряд доброты, она напоминает нам о милосердии, любви к ближнему, к Родине, к нашей истории, помогает нам верить в лучшее и светлое начало. В его стихах для нас будет всегда звучать «надежды маленький оркестрик...»
